Формирование уникального художественного стиля

Исследователи различают три периода в творчестве Ю. Химича. В ранний период художник работает преимущественно акварелью, где он достигает вершин мастерства в 57-58 гг. (когда была написана, в частности, серия «ленинградских» акварелей Ю. Химича). Период формального поиска выпал на первую половину 60-х и характеризует Ю. Химича как художника, работавшего в мировом художественном контексте. Зрелый период в творчестве Ю. Химича наступает с середины 60-х, когда художник вновь возвращается к реализму, уже более созерцательному и символическому.

Говоря Ю. Химиче, обычно упоминают о том, что на его художественную манеру повлияла первая специальность — архитектура. И в этом есть неоспоримая правда. Действительно, будучи архитектором по образованию, Ю. Химич как бы насквозь видел структуру зданий. Здесь уместна аналогия с академическим рисунком. Зная практически все о том, как «устроено» то или иное здание, Ю. Химич был подобен первоклассному рисовальщику, которому знания анатомии помогают в изображении человеческих тел.

С другой стороны, выработать свой уникальный стиль в изобразительном искусстве Ю. Химичу помогли не только архитектурное образование и одаренность, но и три, условно говоря, христианские художественные «добродетели». Во-первых, Ю. Химич был удивительно работоспособным художником и умел сконцентрироваться на самом важном в его жизни: художественном опыте. Во-вторых, для Ю. Химича было характерно сверхуважительное и трепетное отношение к натуре, в которой он всегда черпал вдохновение. Наконец, в третьих, на протяжении годов изучая и копируя храмовые росписи, Ю. Химич стал сопричастен иконописной традиции.

Ю. Химич крайне изобретателен в технике. Но в его работах — за исключением нескольких лет, отданных формальному поиску — нет места стилистической субъективности. Ю. Химич не пытается подчинить натуру своему стилю. Все как раз наоборот: стремясь передать то или иное состояние природы или специфику той или иной национальной архитектуры, Ю. Химич специально, под конкретную художественную задачу, вырабатывает новые стили и техники. К примеру, столкнувшись с невозможностью изобразить феномен белых ночей, рисуя Псковщину, Ю. Химич переходит с акварели на гуашь. А позже, когда перед ним будет стоять задача изобразить тревожное, ветреное небо русского Севера, Ю. Химич фактически откажется от цвета и создаст свою гениальную «черную» серию, где ему удастся живописать простор неба, используя белые листы бумаги и оттенки черного (к которым иногда — в качестве особой живописной роскоши — будет добавлен синий).

Перенося на бумагу сотни иконописных изображений, в основном храмовых росписей, художник проникся художественным языком иконы, усвоил ее специфические средства выразительности. В этом же — иконическом — аспекте, следует оценивать и влияние на Ю. Химича художественной традиции фовизма. Открытые цвета, сведение форм к очертанию, плоскостная трактовка форм. Все это объективно присутствует в живописи Ю. Химича, сродняя его с советскими фовистами. Однако условный фовизм Ю. Химича — не единственный и не главный ключ к разгадке его уникального художественного языка. Сам художник говорил о том, что он рисует «портреты зданий». Но намного точнее, чем слово «потрет», здесь было бы слово «икона». Рисуя «лики», «образы» или «иконы» зданий и городов, Ю. Химич пользовался символическими обобщениями, которым его научили не европейские живописцы, а фрески и мозаики Софии Киевской и храмовые росписи деревянной церкви Святого Духа в Потеличе (1502). Отсюда же — из народной иконы, которая обводила черной линией контуры лиц и фигур — возник и удивительный мир Ю. Химича, где здания, предметы и люди очерчены при помощи символических черных контуров.

Техника

У многих ценителей творчества Ю. Химича, которые не видели его работ вживую, возникает вопрос: «неужели Химич не работал маслом?» Но парадокс гуаши Химича (в которой выполнено подавляющее большинство его работ) в том, что он пользовался ею настолько виртуозно, что она выглядит намного «живописнее» масла и темперы. До начала 60-х художник работал преимущественно акварелью. Затем художник перешел к гуаши, лишь изредка прибегая к темпере. Чем был обусловлен такой выбор техники? На первый взгляд, Ю. Химич работал «чем попало» и «на чем попало» (многие его работы, к примеру, выполнены на оборотной стороне чертежей или самой дешевой бумаге). Но вот что удивительно: именно благодаря такой — предельно простой и дешевой технике — Ю. Химич смог обеспечить для своих работ надежную сохранность в будущем. Гуашь Ю. Химича оказалась как бы далеким родственником энкаустики. В энкаустике пигмент проникал в деревянную доску благодаря связующему краску веществу — воску. А в гуаши Ю. Химича краска оказывалась «глубоко внутри» бумаги благодаря воде и пористой структуре дешевых сортов бумаги. Так предельно аскетичная техника в руках Ю. Химича стала также предельно долговечной. Сравнивая состояние гуашей Ю. Химича с работами художников, предпочитавшими более дорогую бумагу и краски, с удивлением замечаешь, что с точки зрения истории, дешевые техники живописи оказались намного надежнее и долговечнее.